мама, мама, что мы будем делать

Вчера полиция сказала, что играть в зоне метро запрещено, потому что это собирает толпу и мешает проходу. Я спросила, где, собственно, толпа. Каким образом одинокая виолистка вообще может собрать толпу? Я вас уверяю, сказал полицейский, через пять минут толпа будет. Ну, хорошая оценка моей музыки, но его бы слова да богу в уши.

Сегодня пришел человек, представившийся администратором парка, и прогнал меня - ну, например, сказал он, вы сидите на газоне. И мне не нравится ваша музыка. Неподалёку на газоне вместе со всем аппаратом, столиком с феньками, чемоданом с флейтами расположилось небольшое племя индейцев. Но они, очевидно, как люди, близкие к природе, траву не портили.

Сегодня прочитала в Коммерсанте, что уличные музыканты вызывают у людей страх. Люди, как-то самоопределяющиеся, пугают. Напоминают о девяностых. Ну да, теперь на Плюке пацакам только в клетках можно выступать.

"Администратор парка" сказал, что на любое мероприятие в парке нужно получать разрешение в администрации. Может, конечно, индейцы разрешение и получили. Но на что? Уличная музыка как юридический объект не существует. В Москве, например, попытались приравнять уличную музыку к мелкорозничной торговле и обложить соответствующим налогом. То есть, похоже, вызывает страх не только факт игры на улице, но и само упоминание. Обсуждать - и то страшно. Поводы меня прогнать я получала за эти дни самые разные: я получаю доход (на момент этого заявления у меня рубля два было в кофре), я собираю толпу (не собираю), я сижу на траве (все сидят, а нельзя только мне). То есть, законного повода меня прогнать нет. Не вставила колокольчик в нос и играю вне клетки.

Пожалуй, стоило бы устроить такую акцию. Выкатить клетку, вставить колокольчик... Жалко, бесполезно. Статья в Коммерсанте про Москву, конечно, была, а не про Питер, но всё равно демотивирует сильно.